Герой этой публикации – единственный человек в мире, который знал о расстреле царской семьи всю правду, которую только можно было установить. Он взвалил на свои плечи ужасную ношу – расследование одного из самых зловещих преступлений ХХ века.
Он – держатель основных материалов следствия, не оставлявший своего расследования и в вынужденной эмиграции, где продолжал снимать показания, допрашивать очевидцев, собирать материалы.
Он разоблачил и назвал убийц царской семьи.
Что за легендарный следователь расследовал расстрел царской семьи, чего ему это стоило, и в чем тайна его предсмертной рукописи – читайте в историческом исследовании ZOMG Teh Drama.
Дело вел Соколов
Николай Алексеевич Соколов родился 21 мая 1882 года в населенном пункте Мокшан Пензенской губернии в дворянской семье. Окончил Пензенскую 2-ю мужскую гимназию в 1900 году и юридический факультет Харьковского университета в 1904 году. С 1907 года работал судебным следователем Краснослободского участка Мокшанского уезда. В 1911 году был назначен следователем по важнейшим делам Пензенского окружного суда.
В 1914 году получил звание надворного советника. После революции 1917 года ушел в отставку и примкнул к белому движению. Существует легенда, что для этого он пешком отправился в Сибирь, переодевшись крестьянином.
В течение 1918 года являлся следователем по особо важным делам в Омском окружном суде. А 6 февраля 1919 года Александр Васильевич Колчак доверил ему дело о расстреле царской семьи и алапаевских мучеников.
Ход расследования
Последнего российского императора Николая II и его семью расстреляли в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года. Белые войска Александра Васильевича Колчака вошли в Екатеринбург 25 июля 1918 года.
Сразу же началось расследование. В феврале Соколов перенял дела у Ивана Александровича Сергеева по рекомендации генерала Михаила Константиновича Дитерихса, надзиравшего за ходом следствия по назначению Колчака.
Николай Алексеевич писал:
Соколов распределил все собранные по делу материалы на две группы:
- вещи и документы в качестве вещественных доказательств
- вещи и документы, имеющие исторически-национальную ценность как предметы, принадлежавшие убитым членам Дома Романовых.
С февраля по 10 июля 1919 года Николай Алексеевич Соколов собрал вещественные доказательства, опросил более 100 человек, провел несколько десятков экспертиз:
- исследовал вещественные доказательства и места, связанные с убийством царской семьи;
- организовал розыск причастных к расстрелу и свидетелей;
- попытался разыскать тела погибших Романовых, придворных и слуг.
В марте Соколов посетил Алапаевск и Екатеринбург, где осмотрел Ипатьевский дом, допросил тех, кто считали себя очевидцами. Исследовал в общей сложности 29 шахт и установил, что в этих местах в 1918-1919 годах была убита не только царская семья, но и другие представители семейства Романовых.
Уже 19 марта Соколов направил генерал-майору Домонтовичу список из 164 лиц, в отношении которых, по мнению следователя, была «установлена виновность» с просьбой дать указания воинским частям, «дабы жизнь всех указанных лиц была сохранена, и они по их задержанию были бы препровождены в тыл с уведомлением о том Вас для последующего извещения меня». В этом списке значились как рядовые конвоиры, так председатели ВЦИК Яков Свердлов и Уральского облисполкома Александр Белобородов.
Бывший руководитель комиссии по расследованию убийства царской семьи Михаил Константинович Дитерихс, изучая отчеты Соколова, пришел к выводу, что убийства являлись «особо исключительными по зверству и изуверству, полными великого значения, характера и смысла для будущей истории русского народа» (в кавычках – цитата). Часть результатов расследования была опубликована в омской газете «Заря» в феврале 1919 года.
Эмиграция и продолжение следствия
Захват Екатеринбурга силами Рабоче-крестьянской Красной армии в июле 1919 года усложнил работу Николая Алексеевича. Дитерихс лично приказал Соколову сделать все возможное, чтобы спасти собранные им материалы по делу о расстреле царской семьи, которые на тот момент занимали около 50 ящиков.
Дитерихс писал Соколову:
Повинуясь приказу, Соколов вывез собранные им материалы в Харбин. Оттуда в 1920 году при поддержке главы французской миссии Мориса Жанена вместе с доказательствами и документами эмигрировал в Париж.
Уже в эмиграции следователь продолжил работу по опросу свидетелей и экспертизам материалов, подготовил восемь томов для передачи в суд, а часть материалов опубликовал в 1924 году на французском языке. Однако в том же году, 24 ноября, Соколов был найден мертвым во Франции, во дворе дома, в котором жил. Официальная причина смерти – проблемы с сердцем.
Среди русской эмиграции распространялись слухи, что Николая Алексеевича убили, потому что он слишком много знал. А в 1925 году, уже после смерти следователя, была опубликована книга «Убийство Царской Семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова».
Некоторые исследователи деятельности Николая Алексеевича, в частности, Татьяна Миронова или Сергей Нечаев, полагают, что этот труд имеет признаки редактирования неустановленными лицами, из-за чего полное авторство Соколова ставится под сомнение. Исследователи также соглашаются, что смерть следователя могла быть насильственной.
Внезапная смерть и тайна последней книги
Многие исследователи трудов Николая Алексеевича Соколова в частности, и расстрела царской семьи в целом, оперируют не только самой книгой, выпущенной за авторством следователя, но и мемуарами его близких товарищей.
Например, согласно мемуарам А. Шиншина, знакомого с Соколовым еще с Пензенской гимназии, в одном из писем к нему в октябре 1924 года, то есть за месяц до внезапной кончины, Николай Алексеевич называл себя «обреченным». И просил друга прибыть к нему, чтобы взять лично из его рук документы «чрезвычайной важности», которые тот «не смел доверить почте». Но встретиться старые друзья не успели, Соколов внезапно скончался. Проконтролировать издательство книги по материалам следствия самостоятельно он также не успел.
Следующий спорный момент – в аннотации к книге и личности человека, который ее издал.
Рукопись Николая Алексеевича и материалы следствия после его внезапной смерти попали в руки его попечителя во Франции, князя Николая Орлова, который в 1925 году и издаст книгу «Убийство Царской Семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова». Будучи издателем, Николай Орлов пишет в предисловии буквально следующее:
При этом Николай Алексеевич безусловно принадлежал ко вполне конкретной партии – белому движению и белой эмиграции. Он не выказывал разочарования в своих идеях, продолжал общаться с другими белыми эмигрантами, не слыл в их среде отступником, а наоборот – человеком бескомпромиссным и честным.
Исследователи полагают: этими словами в печатном труде Соколову пытались приписать идеи, которые он не разделял, а сам издатель может быть предвзят.
Ведь князь Николай Владимирович Орлов – сын князя Владимира Николаевича Орлова, в прошлом начальника военно-походной канцелярии императора. Этот человек оппонировал государыне Александре Федоровне, ему приписывают активную поддержку при Дворе компрометирующих теорий о самой государыне, императорских дочерях и Григории Распутине. Владимир Николаевич впоследствии был освобожден государем от службы и удален из Александровского Дворца.
Это особенно важно в контексте, например, вот такой фразы по отношению к Государыне: «После его <цесаревича Алексея Николаевича> рождения ее истерия стала выпуклым фактом» (5, с.84).
Исследователи связывают такое резкое, внезапное, неуместное, критическое и субъективное высказывание в отношении государыни с тем, что после смерти Соколова князья Орловы, оппонировавшие государыне при дворе и потерявшие свои посты, получив рукописи следователя, решили таким образом взять запоздалый реванш.
И, наконец, исследователи отмечают разную стилистику текста, приписываемого Соколову. А именно: эмоциональность и словоохотливость в одних местах при внезапной телеграфной краткости и фактологичности в других.
Как будто часть материалов из этих мест изъята. Или полностью заменена, но записана кратко из опасения, что знакомые со стилем письма Соколова товарищи по переписке, которые, без сомнения, будут читать книгу, сразу признают подлог.
Но если книга и правда редактировалась сторонними авторами, то кто они и какую информацию изменили/удалили – официально не установлено.
Вместе с собой Николай Алексеевич унес ответы на эти и многие другие вопросы. На его могиле в Сальбри написано: «Правда Твоя – правда вовеки!»
В авторском предисловии к книге «Убийство Царской Семьи» Соколов писал:
